Моя строптивая леди - Страница 48

Торжество Честити, однако, быстро померкло. Упомянуть все эти имена и компрометирующие факты означало вызвать величайший скандал всех времен и народов. К тому же она завидовала шалуньям — их короткому, пустому, подогретому вином счастью. Сама она давно забыла, что такое быть счастливой…

Кто-то схватил Честити, повернул и повлек в танце. К ее безмерному ужасу, это был Форт.

— Что, испугалась? Не бойся, не обижу! Как тебя зовут, крошка?

Надо признать, он был вполне привлекателен — синеглазый, белозубый, кудрявый и к тому же веселый. Когда он в последний раз улыбался младшей сестре? Как будто целую вечность назад.

— Инкогнито? — предположил он, не дождавшись ответа. — Ничего, назовись как-нибудь.

— Х-Хлоя… — пролепетала Честити, вспомнив свою чопорную тетку.

— Хлоя? — Форт расхохотался. — Вот уж точно, имечко не из моих любимых. Ну да ничего, сойдет!

Он привлек к себе Честити и поцеловал в губы. Она окаменела, думая: Господи, ведь это смертный грех!

— Я не в твоем вкусе? — оскорбился брат.

— Нет, милорд, просто… просто я немного перепила. Ой, меня сейчас стошнит!

— Только не на мои ботинки, — предостерег Форт, снова развеселившись. — Вон там, в конце коридора, двери в сад. И не пей столько, глупышка!

Он подтолкнул Честити в нужном направлении. Она бросилась прочь, грустно благодарная за эту мимолетную доброту. В этом был весь Форт, вспыльчивый, скорый на резкое слово, но не злой. Его взбесила не сама ее интрижка с Вернемом, а отказ прикрыть грех, бросавший тень на все семейство.

Притаившись в коридоре, Честити следила за братом, пытаясь понять, зачем он явился в Руд-Хаус. Поразвлечься или навести справки о Верити? И то, и другое было вполне возможно. Форт никогда не упускал случая приятно провести время. Вот и теперь, найдя даму по вкусу, он скоро покинул круг танцующих.

Собравшись с духом, девушка вернулась в галерею, и скоро ее отвага была вознаграждена: появился Хедерингтон со своей дамой. Подобравшись ближе, Честити без труда удостоверилась, что это Нерисса Трелин: той было свойственно особым образом поглаживать шею.

— Какая хорошенькая! Потанцуем?

Дорогу заступил какой-то джентльмен. Что за несчастье! На сей раз это оказался гигант Грешем. В расстегнутом мундире, белый жилет испятнан вином, к тому же без парика Грешем выставил напоказ бритую голову. Тем не менее выглядел он по-прежнему внушительно, и было ясно, что никто не посмеет оспаривать его право на даму. Поэтому, когда Грешем предложил Честити руку, она почти без колебаний приняла ее.

Несколько минут они танцевали вполне прилично, но вдруг, без малейшего предупреждения, Грешем поднял ее за талию и закружил. У Честити вырвался пронзительный визг. Она испугалась, что тоже потеряет парик, к тому же ее потрясла громадная сила кавалера. В его руках она казалась совершенно беспомощной и лишь теперь сообразила, что до сих пор рядом всегда бывал кто-то из близких — отец, брат, Син. Кто-то, к кому можно броситься в поисках защиты. Теперь она была одна.

Грешем ослабил хватку и позволил девушке сползти по его груди на пол. Этот ловкий маневр задрал спереди все ее юбки и почти полностью обнажил ноги. К тому же Грешем набросился на нее с поцелуями. В этих медвежьих объятиях невозможно было шевельнуться. Честити попробовала сжать губы, но большой палец перебрался с подбородка вверх и разжал их.

Потом, впервые в жизни, во рту оказался чужой язык. В этом было что-то сродни насилию, но особого рода. Помимо воли оно рождало отклик, рот становился все податливее, губы трепетали на грани того, чтобы ответить на поцелуй.

— Так-то лучше, — сказал Грешем, отстранившись. — Но к чему эти ужимки? Что, ты уже подыскала кого-нибудь?

— Да! Да! — обрадовалась Честити.

— Ничего, он не станет возражать.

Рука легла на грудь и сжала — слишком сильно, до боли. Робкая тень наслаждения растаяла, сменившись страхом. А если он навалится на нее прямо здесь, при всех?! Честити откинулась назад, насколько это было возможно. Грешем воспользовался этим, чтобы покрыть поцелуями ее шею. Нужно было что-то придумать, и поскорее.

— Милорд, мой кавалер обещал принести что-нибудь съестное. Я умираю с голоду! Накормите меня — и я ваша!

— Всегда к твоим услугам, — пробормотал офицер. — Накормлю прямо здесь и сейчас, дай только расстегнуть брюки. Смотри, что у меня есть!

Он прижал ее руку к выпуклости внизу живота. Честити ахнула: такое может разорвать пополам!

— Что, нравится? — гордо осведомился гигант. — Поработай немного ротиком, и наешься до отвала.

«Полный ротик молочка»! Даже в своем неведении девушка сообразила, что это может означать, и ее чуть не вывернуло наизнанку.

— Для начала я бы предпочла крылышко жареной куропатки!

На деле Честити предпочла бы спрятаться под кровать в спальне Хедерингтона. Она уже узнала все, а нервы сдали так, что хуже некуда.

Однако отделаться от Грешема было не так-то просто. Увлекаемая из галереи, Честити в панике вопрошала себя, что толку, если никто не покусится на нее в обществе этого верзилы, когда он сам собирается на нее покуситься? Даже если выскользнуть у него из рук, далеко не убежишь. Закричать? На помощь могут явиться Форт или Родгар, и ее маскарад будет разоблачен. Это пугало сильнее, чем угроза надругательства. Возможно, если убедить Грешема в своей готовности, он отправится на поиски еды и даст ей шанс сбежать?

Вся во власти лихорадочных, панических мыслей, Честити не обращала внимания на окружающее и подпрыгнула, когда рядом раздался многоголосый рев.